МОЕ ОТКРЫТИЕ РУТУЛА

Из дорожного дневника

25 июня 2001. Сухуми.

карта

В Сухуми мы прибыли около полудня. Было жарко и как-то неспокойно. Выпитое в вертолете пиво мгновенно вылезло с потом наружу, хмель прошёл, оставив во рту сухую горечь. Пока мы разбирали багаж, таскали ящики в защитного цвета "Тойоту", сверяли какие-то ведомости и параллельно разбирались с местными гвардейцами, меня чуть не хватил тепловой удар. Хорошо, что у Доктора оказалась упаковка каких-то таблеток, а то я бы умер, так и не приступив к выполнению основных обязанностей. С гвардейцами при помощи шуток-прибауток и остатков пива доразобрался Дед, после чего мы, весело матерясь, втиснулись в "междуящечное пространство" микроавтобуса и покатили к месту предполагаемого развертывания. Как нас заверил Арчил, это недалеко, минут 20 езды от аэродрома, на территории то ли какого-то лагеря, то ли брошенной военной базы. "Один хрен" - махнул рукой Дед, когда после бетонки нас яростно затрясло по горному абхазскому ландшафту.

- Барахло бросим, и сразу в море, - мечтательно процедил Доктор сквозь зубы. - Море-то хоть рядом?

- Двадцать минут, - отозвался Арчил. Чёрт его разберет, может, он не знал других числительных, а может, здесь всё в пределах 20 минут, как и в цивилизованном Галактическом Центре. Я отвернулся к окну и на время отключился от мельтешащего за стеклом желто-зеленого калейдоскопа.

Предстоящая поездка в Рутул потрясла меня, как говорится, до основания.

- Где я наберу основной состав? - ревел я в апреле на профессора. - У вас есть надежные люди?! Не спорю, в Комиссии сидят недюжинные умы, замечательные теоретики, но кому из них можно доверить хотя бы ручной пулемёт? Базуку? Наступательную гранату?

Берендеев беспомощно развел руками.

- Тут уж я полностью полагаюсь на вас! А все необходимые документы мы вам выправим, связных и явки укажем…

И я приступил к комплектации кадрового состава.

Учитывая то, что большую часть маршрута нам предстояло проделать на колесах, целесообразным было включить в кадровый состав экспедиции водителя-профессионала. Высокая степень риска предполагала наличие штатного врача. При условии, что больше трех постоянных участников в отряде быть не может (иначе с проводниками и грузом получался явный перебор посадочных мест), выбор оказывался не так уж и велик. Я предложил Берендееву кандидатуры Алексея (позывной "Дед") в качестве водителя и Константина (позывной "Доктор") в качестве врача. Вкупе с приложенными боевыми характеристиками по каждому кандидату коллектив получался внушительным, если не сказать - угрожающим. Берендеев утвердил кандидатуры без замечаний.

- Только, пожалуйста, пока ничего не говорите об экспедиции Касарову! - настойчиво инструктировал он меня в конце мая, когда подготовка уже шла полным ходом. - Неизвестно, что он предпримет. Конечно, вряд ли он сможет помешать нашим планам, но всё-таки… Вам же неизвестны причины вашего увольнения? Вот видите, а я уверен, что это Касаров. Но ничего, операция всё равно была проведена блестяще! Такой материал, такие результаты! А этот, как его… да-да, приятный молодой человек… Он за этим вашим Касаровым приглядит, будьте спокойны.

У Берендеева все, кто младше пятидесяти лет - молодые люди.

Последние дни подготовки мы провели в горном лагере под Кисловодском. На полигоне предстояло восполнить долгое отсутствие огневой практики, а поход на Рутул по Азербайджану и Дагестану требовал приобретения дополнительных альпинистских навыков. По утрам и вечерам, когда было не особенно жарко, мы штурмовали скалы, а днем до одури лупили по движущимся мишеням из всех видов оружия, включая гранатометы. Зачетный штурм учебной инопланетной базы, расположенной на 150-метровой высоте, мы сдали с первого раза, причем без условных потерь с нашей стороны.

- Твердая четвёрка, - сказал инструктор, опытный седой волк со шрамом через всё лицо. - Лучше работает только спецназ, но за три дня вам эту науку не одолеть.

- Ладно, - ответил Доктор. - У нас ещё всё впереди…

- Надеюсь, - поспешил добавить я, - ничего из усвоенных уроков, кроме скалолазания, нам применять не придется…

- Дай бог… - покачал головой инструктор.

Здесь же, в Кисловодске, мы включили в экспедицию четвертого участника - молчаливого осетина по фамилии Сапаров. Он должен стать нашим постоянным проводником по всей Грузии, и, возможно даже, по территории Азербайджана. Наш новый коллега был настолько молчалив и бесшумен, что уже на второй день мы со смехом окрестили его Тихим Сапом. Он скромно улыбался и не возражал.

Утром мы погрузили в военно-транспортный вертолет четыре ящика провианта, боеприпасов и исследовательского оборудования, и, сделав прощальный круг над тренировочным лагерем, ушли в сторону Сухуми. До базы в Акуа, как этот курорт именуется нынче, нас сопровождает временный связной и проводник Арчил. Непосредственно перед самой отправкой по секретной линии связи я, исходя из задач предстоящего широкомасштабного эксперимента, отправил Касарову письмо с описанием маршрута и двусмысленными намеками. Пусть немного поволнуется, потеряет свой инопланетный сон и земной аппетит…

Удар головой о потолок вернул меня в реальность.

- Твою мать! - заорал Доктор. Взматернулись все, даже Тихий Сап что-то гневно забормотал.

- Это воронка, - спокойно сказал Арчил. - Осталась от войны. Сейчас повернем и приехали.

- Воронки засыпать надо! - поучительно изрек Дед. - Особенно если они поперек дороги!

- Нет тут дорог, - так же спокойно сказал Арчил. - И не будет.

Война, война, всюду следы войны…

Ошибается Берендеев, в Галактическую Федерацию нас не пустят ещё долго, лет пятьсот, а может, и никогда. Слишком агрессивны. И дело не в том, что это наши, можно сказать, родственные разборки. Бетельгейзийский Протекторат по сей день методично поливает генетическим напалмом систему ближайших соседей - и что? Координационный Совет Федерации смотрит на этот произвол сквозь пальцы (перепонки, суставчатые педипальпы). Я понимаю, всё дело в нуль-колодцах системы Бетельгейзе, уникальных природных образованиях, ставших мусороприёмниками доброй десятой части неорганических отходов Галактики, но соседи-то чем виноваты? А ничем, просто они слаборазвитая форма (!), кремниевая оболочка, на которой Протекторат обкатывает новейшие разработки своей Прогрессорской Лиги и, пока их опекает "старший брат", никому в Галактике нет до них ни малейшего дела. Зато дебаты по поводу внеочередного ядерного взрыва на Земле стали уже нормой на всех Сессиях Совета, и не обходится без язвительных замечаний, что, мол, уровень интеллекта землян не соответствует разумному, раз они компот и мышьяк варят в одном котле. А ну как откроют на Земле направленную трансгрессию? Крабовидная туманность ещё не рассосалась, лицезреть этот памятник космическому терроризму в стандартный радиотелескоп может любой желающий…

Но ведь, в принципе, Федерация могла бы без особых усилий и прекратить наши ядерные фейерверки, и подбросить землянам пару-тройку технологий (включая нуль-Т), упорядочив весь процесс земной техногенной эволюции. Но такой вариант даже не обсуждается. И вопрос даже не в энергетических (финансовых) затратах - они минимальны. Вопрос, как всегда, в неких "разумных морально-этических категориях, приобретших характер устоев". Говоря по-русски, каждая цивилизация должна пройти свой путь и получить сообразно собственным заслугам, а не паразитировать на теле Федерации, пользуясь всевозможными импортированным благами. А если развитие пойдёт не в ту сторону… Что ж, уничтожить всегда проще, чем воспитать.

Кстати, локальная нуль-пространственная сеть на Земле есть и довольно неплохо работает. Надо, пока мы здесь, проверить информацию о Новоафонской пещере (самый мощный трансгрессивный канал в Северном полушарии; не потому ли этот регион так богат агентами вроде Касарова?).

Тем временем поездка наша подошла к концу.

Лагерь или база выглядели как база или лагерь - несколько домиков барачного типа, выбритая от травы площадка, полоса зелёнки, за ней - живописные развалины. У шлагбаума на въезде стоял ГАЗ-66 и какая-то иномарка.

Мы вылезли из "междуящечного пространства". Морем запахло так, что даже голова закружилась.

- Так, - сказал я, - море морем, но сначала регламент. И кто-то должен остаться, у нас же оружие…

- С ним и искупнемся, - отозвался Доктор, - не в Москве, небось.

Арчил радостно осклабился.

Ящики мы забросили на склад и двинули в сторону зелёнки, к живописным развалинам…

Из дорожного дневника

26 июня 2001. Зугдиди.

"Ткни, вон, в любого, а он - пришелец,
А не пришелец - тогда его тесть!"
"Инопланетчики", 1986 г.

карта

- Дядя Сосо, готов шашлык?

К цели своего похода мы движемся исключительно ночью. Минут пять подумайте, и вы поймёте, почему. Днём мы под видом мирных боевиков отдыхаем в домах местного населения, отсыпаемся, чистим оружие, пьем вино и по крупицам собираем информацию о следах пришельцев, оставленных в этом регионе. Делать это надо осторожно и деликатно, чтобы не спугнуть возможных резидентов и их агентуру. О конечном пункте членам экспедиции в разговорах запрещено даже упоминать. Сейчас, например, мы просто едем в Тбилиси.

- Три минуты, дорогой! - Дядя Сосо, окутанный дымом из мангала, поливает его содержимое вином из большой мутной бутыли. - Сам кушать хочу!

Сегодня утром недалеко от грузинской границы Доктор застрелил одинокого барана. Снайперски и почти бесшумно снял из швейцарского Sig'а метров с 400, наверное, и прямо в глаз! Теперь у нас кроме консервов есть свежее мясо, к тому же честно заработанное. Приютивший нас на окраине Зугдиди дядя Сосо (наш человек) профессионально заканчивает процедуру превращения тривиального барана в легендарное блюдо.

- Сапаров! Вытащи из ящика чего получшее!

Тихий Сап, смущенно улыбаясь, тащит в охапке под наш платан крабово-икорное консервное богатство.

Наконец шампуры с шипящими кусками попадают в руки участников трапезы. В больших стаканах светится прозрачный напиток, зайчики прыгают по белой стене дома.

- Ну-у… За здоровье гостеприимного хозяина, дай Бог ему многих лет! Чтоб прожил ещё столько, а потом начал жить в своё удовольствие!

- Вай, хорошо сказал!

Все пьют и едят, и Солнце пробивается сквозь плотную листву, и есть лёгкое ощущение какой-то нереальности происходящего. А я снова отрешился. Передо мной лениво плывут события минувшей ночи.

Под Иверской горой в Новом Афоне действительно оказалось много чего интересного. Например, игольчатый гравий. Или органические микрочипы ("мохнатый песок"). Или практически нематериальные "свиристелки". Или… Да всего не перечислишь. Артефактная свалка, галактический мусор. А ещё - резкие скачки напряженности поля, зафиксированные нашим геотензометром (что весьма характерно для нуль-Т). Мне сразу вспомнился стругацкий "Пикник на обочине" со всем его небрежно расписанным паноптикумом, отчего на душе стало как-то совсем неуютно. Да что мы им, отхожий двор, что ли?

Покорять Анакопийскую пещеру в наступающих сумерках мы не рискнули, но материала для исследований и размышлений и без того собрали предостаточно. В плане стоял ночной бросок на Кутаиси. То есть, учитывая наличие рукотворных границ, вполне вероятными были вооруженные осложнения.

Арендованную (а фактически - купленную) "Тойоту" повёл Дед. Место улыбающегося Арчила занял неразговорчивый мрачный проводник Зураб. Нам предстояло проехать через Гальский район, где ещё недавно шли бои, а также преодолеть абхазские и грузинские блок-посты по обе стороны Ингури. С абхазской стороны у Зураба были свои люди, поэтому изначально особых проблем не усматривалось. На грузинской же стороне всё рисовалось несколько сложнее. Преодолев позиции миротворческих войск, мы должны были избавиться от всех подозрительных вещдоков и далее следовать под видом грузинских диверсантов, возвращающиеся со спецзадания. Соответствующая информация была уже запущена на той стороне по особым каналам. Ещё в Кисловодске нам дали подтверждение, но на месте многое зависело и от настроения дежурной смены, и от других, не менее коварных мелочей.

Дорога на Гали имела ужасное состояние. Это и неудивительно - федеральная трасса М27 Ростов-Сухуми-Тбилиси блокирована и состояние её никого не интересует. Практически не функционирует и параллельная ей железная дорога. Хотя, по заявлению Зураба, сейчас уже имеется какое-то движение, а пару лет назад запустение было полное.

- В Баргеби воевали, в Тагилони, - небрежно махал рукой в сторону проезжающих пейзажей хмурый проводник. - Чего воевали? Так война ведь…

Политические нити процесса мы не обсуждали, мы ведь сугубо научная экспедиция. В политику мы играем лишь в экстренных случаях, когда надо под кого-то подстроиться или с кем-то договориться. В данном случае с абхазцами всё уже было договорено.

В целом операция прошла удачно, почти по плану. На абхазском посту мы сдержанно попрощались с Зурабом и его немногочисленными товарищами. После этого началась беспорядочная стрельба из всех видов стрелкового оружия, имевшегося у присутствовавших в наличии. Это звуковое сопровождение адресовалось сокрытой во тьме грузинской стороне, придавая правдоподобность нашему "возвращению на родину". Коротко отстрелявшись, мы замотали голову Деда окровавленным бинтом, остальные же слегка повалялись в дорожной пыли. Приняв подобные "камуфлирующие меры", мы вскочили в машину и дали по газам.

На той стороне нас уже ждали. Толстый офицер не сразу сознался, что в курсе наших дел, был на редкость придирчив и даже хотел стянуть с Деда повязку на предмет освидетельствования ранения. Здесь мы проторчали почти до рассвета, хотя все подозрения на наш счет были развеяны в течение первых двадцати минут. Оставшееся время было убито на какие-то формальности и откровенно пустые разговоры. Дед бойко вел беседу с двумя бойцами юного вида о стрелковом оружии, Доктор рассказывал, сколько и при каких обстоятельствах врагов он убил. Получалось много.

- Ты ж доктор! - удивлялись те, кто слышал его предыдущую речь по поводу дедова псевдоранения, а также уяснив из наших разговоров его персональный позывной.

- Да, я доктор, - соглашался Доктор. - Но я очень опасный доктор. Иногда я применяю нетрадиционные методы лечения…

Я посвятил толстого офицера в некоторые детали завершенной операции, а заодно и в некоторые тонкости подрывного дела. Все участники экспедиции немного нервничали, но это придавало дополнительную правдоподобность нашей легенде. Ещё бы, ведь совсем недавно над нами свистели абхазские пули!

Вобщем, всё устаканилось лишь часам к пяти, когда почти рассвело. Нас отпустили с миром и даже с изрядной долей теплоты, как овеянных славой героев, хотя и не грузин. О рывке на Кутаиси никто уже и не помышлял, добро было бы доехать до первого же населенного пункта, в котором у нас по списку должен иметься связник. Первым таким пунктом на грузинской стороне оказался райцентр Зугдиди с гостеприимным дядей Сосо в домике на окраине.

Дед с Тихим Сапом сменили номера на "Тойоте" со старых советских на грузинские. Мы с Доктором мастерски расчленили барана. Дядя Сосо обеспечил всё остальное.

И вот мы едим превосходный шашлык и пьём отличное домашнее вино под развесистым платаном.

Разговор тем временем с виноделия плавно перекинулся на географию края. Говорили в основном об истории и туризме. Дядя Сосо ругал последнюю войну и сетовал на откровенный отток отдыхающих. А он ведь опытный старожил, он знает здесь такие места!

- Э! Я бы повёл вас не в Тбилиси, нет! Да, Тбилиси красивый город, очень старый и очень красивый. Но я повёл бы вас… - и дальше следовало перечисление труднопроизносимых грузинских названий, которых я, откровенно говоря, даже не пытался не то что записать - зафиксировать в памяти. Вино действовало на всех предательски расслабляюще.

- Правильно, дядя Сосо! Веди нас до самого Рутула! - в запале крикнул Доктор и тут же поймал мой угрожающий взгляд. - А чего, город есть такой в Дагестане… - быстро нашелся и оправдался он.

Слово "Рутул" до срока употреблять строжайше запрещалось. Но благодаря Доктору беседа приобрела неожиданный для всех оборот.
Дядя Сосо махнул руками.

- Рутул? Это где летающий тарелка садится?

Я чуть не проглотил стальной шампур. Доктор пришел в себя первым.

- Дядя Сосо! Какие тарелки? Веришь во всякую ерунду!

- Э! - грузный дядя Сосо даже подскочил. - Я не верю! Я тебе правда говорю!

- Пришельцев видел, да? - не сдавался Доктор. - Мимо проходили, переночевать просили?

И тут я поразился произошедшей с нашим хозяином перемене. Он не вскочил, не обиделся на дерзость, а наоборот - успокоился, откинулся на спинку своего стула и откровенно заскучал.

Мы все пристально уставились на него.

- Зачем просили, - наконец сказал он тихо и зевнул. - Давно здесь живут.

Тут уже подскочили мы.

- Кто, кто живёт? Где?

- У Вано старого один живёт. Давно, лет пять… нет, семь уже. На цепь он его посадил, дом ему сторожит.

Я почувствовал, как у меня зашевелились волосы на затылке.

- Дом? Сторожит? Он что, собака?

- Зачем собака… нет. Обыкновенный чёрт. Их сюда одно время много упало…

Отступление первое. Вселенная, вчера и сегодня.

"Небытие есть форма, а форма есть небытие"
Я. Гашек.

Что мы, в сущности, знаем о разумной жизни? Нет, не о ставших хрестоматийными двенадцати признаках разума. И не об астрографии расселения цивилизаций. И даже не о единой теории космического биополя. Речь идет о самой загадочной части истории разумной жизни - её возникновении.

Единая теория биополя, конечно, выдвигает более-менее обоснованную версию, но рассматривает этот аспект слишком обще. Отрывочная информация, полученная от Касарова, частично подтвердила основные её постулаты. Однако полностью полагаться на сведения, поступившие от действующего резидента, наверное, не стоило.

- Я гуманоид, - говорил Касаров. - Мы, цивилизация Гомос, пришли на Землю из туманности Андромеды и посеяли здесь первые семена жизни… Давность этого события не поддается осмыслению человеческим разумом, поэтому не стану утруждать вас математическими выкладками… Так вот, мы принесли на Землю жизнь… Это был исключительный по важности эксперимент, осуществленный в космосе. Эксперимент удался, на Земле возникла жизнь и дала свои плоды…

Интересно, что Касаров, говоря о Земле, на самом деле подразумевает довольно большой участок Нашей Галактики, протянувшийся вдоль Южного Шлейфа на расстояние порядка 1-2 тысяч парсеков (мы выяснили это благодаря ассоциативно-рефлекторному анализу текстов). Такое обобщение совершенно нормально для существа, обитавшего на десятикратно большем удалении и привыкшего мыслить космическими масштабами. Слова же о приходе на Землю из туманности Андромеды (т.е., из гигантской соседней галактики, удаленной от нас на 2 миллиона световых лет) вообще следует понимать как отражение истории распространения реликтовой жизни во Вселенной. Согласно гипотезе, заселение Нашей Галактики древнейшими цивилизациями происходило именно по этому, правильно указанному Касаровым направлению: от предполагаемого "центра массы" Метагалктики - к её периферии. Отсюда и "не поддающийся осмыслению человеческим разумом" отрезок времени - по всей видимости, несколько десятков миллиардов земных лет.

Но вернёмся из головокружительной бездны веков в более близкое время. Не берясь авторитетно судить о проблеме "курицы и яйца" во вселенском масштабе, поговорим о распространении жизни в обозримом Космосе. История появления разумной (а также всей органической) жизни на нашей планете описана мной достаточно подробно в фундаментальной работе "Аар: Хроники погибшей колонии", отдельные фрагменты которой просочились в периодическую печать ("Галактический вестник", №5, 2000 з.г.; "Феномен-Пресс", июль 2000 г., ссылка). Искусственность и артефактность земной цивилизации очевидна, но это, скажем так, "незапланированная акция", потрясающий по трагизму случай. Однако в Галактике практикуется и направленный биогенез. В первую очередь, это естественный процесс космической ассимиляции при расширении цивилизациями ареалов и подконтрольных сред. Уже упомянутый соседний с нами Аар, строя свои удаленные аргоналии, заселяет их настолько видоизменёнными представителями, что их контакты с коренным населением "метрополии" скоро станут попросту физически невозможными. А д'ариды, эти прямые предки людей? Ведь в ледниковой катастрофе выжили именно они, а аарианцы погибли все. Таким образом, заселение продуктами (отходами) органического синтеза по статистике распространения выходит на второе место. Третье же место достается наименее освещаемым (а, соответственно, и наиболее тщательно скрываемым) случаям искусственного "выращивания" цивилизаций. Фактов же "самопроизвольного зарождения" разумной жизни в Нашей Галактике пока не наблюдалось, сами зарождались только доллары под подушкой у булгаковского управдома.

Но если выведение "дочерних" цивилизаций практически осуществимо, то что мешает синтезировать "вспомогательные", "сервисные" и откровенно донорские разумные оболочки (об отдельных особях и колониях уж умолчим)? Никаких официальных документов, напрямую регламентирующий этот щекотливый процесс, в Галактическом Реестре нами обнаружено не было. Есть Декларация прав и свобод Разумного Космоса. Существуют правила отношений с уже существующими цивилизациями. Имеются определенные ограничения в целях контроля распространения нежелательной органики, но они действуют на границах гетерогенных разумных сообществ, дабы цивилизации не предъявляли друг другу претензий по замусориванию своих территорий или даже откровенному покушению на свой суверенитет. В пределах же собственной "альма матер" (а это может быть область пространства колоссальных размеров) любая разумная оболочка вправе творить любые эксперименты, вплоть до рискованных - лишь бы не мешать соседям и не создавать угрозы остальному Космосу.

Итак, сомнений нет, искусственно выведенная вспомогательная жизнь существует. Логично задать следующий вопрос - в каких целях она используется? Если её поедают на десерт или забавляют ею собственную публику - это отвратительно, гнусно, идёт вразрез со всеми нормами разумной морали, но это внутреннее дело цивилизации-продуцента. А если с её помощью вмешиваются в дела малых цивилизаций с целью, например, корректировки развития? Откровенная агрессия маловероятна, галактические службы и отдельные информаторы в меру сил стараются контролировать ситуацию. Но чем, как говорится, чёрт не шутит?

Из дорожного дневника

27 июня 2001. Вазисубани, Тбилиси.

"- Разве я не говорил вам, что красть грешно?"
Великий Комбинатор.

Чёрт был помянут как нельзя кстати. Живущая в сарае у старого Вано особь явила собой классический, просто хрестоматийный пример нечистого со всеми присущими ему атрибутами - козлиной шерстью, рогами, копытообразными задними конечностями и недобро горящими в темноте красными кошачьими глазами. Экземпляр был прямоходящий, хотя и сильно сгорбленный, ростом чуть выше метра. Несмотря на копыта, он двигался почти бесшумно и издавал членораздельные ворчливо-хрюкающие звуки.

- Это дэвочка, - сказал старый Вано, отечески поглаживая дьявола по холке. Он никогда, ни при каких обстоятельствах не показал бы нам его (чёрта у него уже два раза пытались украсть какие-то неизвестные), но дядя Сосо (наш человек) душевно поговорил с хозяином и очень-очень хорошо попросил его, и дедушка Вано, закатив глаза и что-то пробормотав, согласился.

- У-у, чертовка… - Доктор осторожно протянул палец к очаровательно маленькому носику существа. Щелкнули челюсти, и только молниеносная реакция спасла будущего хирурга (или патологоанатома) от инвалидности.

- Откусит! - всплеснул руками Вано. - Человека запросто заесть может!

- Ого! - хором выдохнули мы все. Дед невзначай проверил наличие револьвера во внутренней кобуре.

Оказывается, первый случай похищения стал трагическим для незадачливых охотников за чужими чертями. Существо отлично видит в темноте, прекрасно слышит даже отсюда плеск ручья в горах и обладает феноменальным чувством ориентации на местности. Схватка была короткой, и когда заспанный дедушка Вано выскочил на крыльцо, всё было кончено. Один из троих похитителей погиб на месте, второго также спасти не удалось - от большой кровопотери он умер недалеко от места преступления. Куда девался третий - загадка, но, скорее всего, он убежал, причем очень далеко.

- Как же вы узнали, что их было трое? - удивился я.

- Она сказал. - Вано кивнул головой на свою питомицу. - Пальцами показал. - И старик поднял вверх три своих морщинистых пальца.

Это уже выходило за пределы человеческого понимания! Достаточно было бегло взглянуть на существо, чтобы определить его полную несхожесть с любыми животными, известными в этих краях и даже на всей Земле. Не обезьяна, не свинья, не собака… Да и не животное это было вовсе. Чёрт, оживший чёрт из сказки! Весьма, правда, интеллигентный чёрт - неплохо (хотя невнятно) говорящий по-грузински, умеющий считать и выполнять несложную работу по дому.

- Они шли по берегу моря, - рассказывал дядя Сосо. - Была зима, февраль. Их было много, тридцать, может быть, пятьдесят. Откуда взялись? Да просто падали, падали сверху, но не быстро… Нет, не летели, просто падали. Некоторые убились, но остальные шли по песку… А потом пошли на нас…

Никто тогда не понимал, что происходит. Война, запустение, а тут ещё и черти. Впрочем, создавалось впечатление, что черти сами были напуганы или просто плохо понимали ситуацию, в которой оказались. Побродив живописной группой по пляжу, они двинулись в сторону поселка.

- Хорошо, был день! - возбужденно воскликнул дядя Сосо. - В темноте они очень хорошо видят, они бы съели нас всех! Им же кушать надо…

Абхазский патруль на джипе остановил их прицельным пулеметным огнем, а они сбились в кучу и даже не пытались бежать! Хотя некоторые всё-таки уцелели. Скорее всего, они "приземлились" с большим разбросом от основной группы, и милиционеры с местными ополченцами ещё какое-то время отстреливали их по всевозможным закоулкам. Случаев нападения на людей, кажется, не было, ну да кто за это поручится, когда кругом война! Может, и загрызли кого. И когда дедушка Вано обнаружил у себя в саду раненого черта, он очень испугался.

- Я убить его хотел, пику взял! - Вано гладит своего любимца по голове и чёрт, жмурясь, утробно урчит. - А она как закричит! Почти как человек. И мне жалко стало. И с тех пор она у меня живёт, дом сторожит и никуда не уходит. Я её сначала на цепи держал, а потом, когда заговорила, цепь снял. Неудобно как-то…

- А по-русски он… она понимает?

- Понимает, но плохо. И совсем не говорит.

Фотографировать чёрта старик запретил. Никаких разговоров о его продаже или обмене на любые земные блага даже не велось. Одинокий дедушка Вано сам загрыз бы любого, кто посмел бы посягнуть на его красавицу. Поэтому мы ограничились лишь пожеланиями чёрту и его хозяину отменного здоровья и долгих земных лет, заручившись приглашением приезжать в гости в любое время.
Трогательный симбиоз человека и чёрта способен был выдавить слезу из самого зачерствевшего сердца.

- Какой экспонат! - вздыхал Доктор всю дорогу до Тбилиси. - Надо было его забрать!

- Интересно, как бы мы его везли с собой? - хмыкал Дед, вращая руль. - Классная картина была, если бы остановили в Москве: "Что везёте?" - "Да ничего особенного. Два ящика боеприпасов и живого чёрта. Только не трогайте его, он сожрать ненароком может". А если бы он нас в машине съел?

- А если его ещё и вскрыть?

Да уж, вскрыть его совсем не помешало б. Но при известной доле настойчивости в живом виде он принёс бы гораздо больше пользы. Порождение иного разума, игрушка в чужих руках, несчастное создание, посланное на Землю для разведки. Или вследствие неудачного эксперимента, что выглядит ещё омерзительнее. Разумное существо с примитивным интеллектом, полуживотное с повадками хищника, умеющее разговаривать, петь и мести двор! Просто голова идёт кругом. Берендеев умрёт от скрытой зависти. Хотя, при условии отсутствия вещдока, может и не умрёт…

До Гори мы добрались без особых проблем, если не считать нескольких формальных проверок на постах близ Сенаки и перед Кутаиси. Кутаиси, во избежание лишней головной боли, мы вообще объехали. В районе Зестафони нас лениво тормознули в последний раз.

В Гори же случилось ЧП - мы потеряли Тихого Сапа. Нет, он остался жив, но по состоянию здоровья покинул экспедицию навсегда. На короткой остановке молчаливый осетин втихомолку, ни с кем не посоветовавшись, съел стебель растения, название которого переводится с местного наречия как "дикий хрен". Почти сразу же у него начались судороги и он впал в полубессознательное состояние. Мы опасались, что не довезем его до Тбилиси, но, к счастью, успели. В городской клинической больнице его сначала с превеликим трудом приняли, а потом с превеликим же трудом откачали. Поднять несчастного на ноги в течение хотя бы двух дней не представлялось возможным, поэтому я принял решение вычеркнуть его из состава экспедиции. Убедившись, что жизни нашего последнего проводника ничего не угрожает, мы отправились на явочную квартиру к очередному связному в северной части города, в районе Вазисубани.

Выехав на Кахетинское шоссе и свернув налево, мы оказались на месте. По указанному адресу жил старый знакомый и ученик Берендеева товарищ Шаманидзе. Выглядел он крайне неприятным типом старше средних лет, мелким, тщедушным, в очках и с тростью. В дополнение ко всему этому он был картав и жутко подозрителен. Его можно было бы принять за одесского еврея, в дом к которому вломились вооруженные контрабандисты.

- Мы уедем к ночи, - попытался успокоить я его, но, похоже, ещё сильнее напугал. Письменные рекомендации Берендеева в этой ситуации особо благотворного действия не оказывали. Впрочем, без них нам бы вообще ничего не светило.

- Мы не виделись так давно, - качал большой головой товарищ Шаманидзе, имея в виду, естественно, профессора. - Почему он направил вас именно ко мне?

Как адекватно ответить на подобный вопрос, я не знал, поэтому стал плести всякую благозвучную чепуху. Шаманидзе слушал меня молча, причём я чувствовал, как его доверие ко мне тает с каждой секундой. Тогда я замолчал, окончательно разошелся с мыслями и неожиданно гаркнул:

- Мы заплатим золотом!

Товарищу Шаманидзе такое предложение пришлось явно по душе. Правда, пока он не увидел золота, то есть его денежного эквивалента, он окончательно не успокоился, но индикатор благожелательности над его головой (хе-хе!) ощутимо позеленел.

Жара, надо сказать, стояла страшная, а в скромной обители товарища Шаманидзе к тому же было душно, как в парной. Поэтому мы, заперев всё ценное имущество в "Тойоте" и вверив надзор за ней недремлющему оку берендеевского сокола, пешком отправились на тбилисское море. Водохранилище находилось в двадцати минутах ходьбы. Там же, кстати, под сенью развесистых дерев нам удалось в относительной свежести подремать часа три.

- И чего мы к этому хрычу попёрлись? - пожал плечами Доктор, потягиваясь. - У меня здесь родственники есть.

- Никаких родственников! - решительно возразил я. - В целях сохранения секретности родственники и все контакты с внешним миром на время экспедиции отменяются. Будем довольствоваться обществом товарища Шаманидзе.

Общество товарища Шаманидзе, кстати говоря, на поверку оказалось не таким уж и плохим. Во-первых, ученик Берендеева явно превзошел своего учителя в деле коллекционирования галактических артефактов, и не только в документальном виде. Он показал нам несколько экспонатов, подобранных им возле и внутри пещер в Новом Афоне, да таких, что я слегка опешил. Чего стоила одна только идеально круглая "Парадигма" величиной с голову младенца! А "Божья помощь"? Нет, наспех собранный нами паноптикум выглядел куда более бедно и убого, хотя всем было ясно, что за один вечер подобной коллекции не соберешь. На предложение приобрести кое-какие образцы Шаманидзе ответил отказом.

- Ведь Берендееву же отвезу! - урезонивал я его. - В Комиссию попадут!

- Вот пусть они сами приедут и накопают! - запальчиво отвечал хитрый ученик, давая понять, что отношения со штатным составом у него непростые, а может даже и откровенно враждебные. Или всё тривиально упиралось всё в тот же штатный состав?

Во-вторых, Шаманидзе оказался большим редким специалистом по истории цивилизаций, и часть вечера мы провели в великолепном научном споре, к которому подключились и остальные участники похода. Шаманидзе читал мои статьи в "Галактическом вестнике", в пух и прах раскритиковал допущенные мной апроксимации и сравнения в изложении сложнейшего материала, хотя в завершение разговора и похвалил за дерзость и глобальный подход. Я в долгу не остался и слегка пожурил исповедуемую ученым общую теорию развития оболочек. Вобщем, всё закончилось на теплой дружеской ноте, если не считать прихваченной мною из коллекции ученого "чертовой пятки", благо её плоская форма весьма располагала к похищению. Я не смог удержаться, и теперь ежедневно казню себя за это. Шаманидзе наверняка обнаружил пропажу и страшно расстроился, хотя ценность её в сравнении с другими, лучшими экспонатами, весьма невелика.

Товарищ Шаманидзе, если ты читаешь эти строки, прости меня!

Из переписки проф. Берендеева А.П.

Кому: акад. Миловидову
Копия: д.т.н. Безобразову
Дата: 28 июня 2001 г.
Тема: структуральные аналогии

"Коллега!

Просматривая (в режиме "tele~") последние Галактические каталоги, я с удивлением обнаружил наличие небольшой планетной системы Рутул в Восточном шлейфе, примерно в 13000 парсеках от нашей системы. Название "Рутул" местное (не буду утомлять официальными номерами), фонетический синтезатор при моделировании колебаний в воздушной среде (азотно-кислородный состав, 1 атм., диапазон волн 20-1000 Гц) внятно произнес: "РУ-ТУЛ".

Мне известно, что самоназвание рутульцев другое, а официальное идёт от имени центрального населенного пункта, бывшего некогда рядовым селом. Я также не отрицаю, что огромное многообразие жизненных форм в Галактике допускает возникновение дублирующих лингвистических конструкций и откровенно поверхностных ассоциаций. Тем не менее, детальное изучение некоторых особенностей этой цивилизации натолкнуло меня на серьезные размышления, каковые хочу изложить в личной беседе.
Вполне вероятно, мы имеем дело с поразительным феноменом "зеркальной судьбы", своеобразной "генезисной рифмой", но на более сложном витке организации.

P.S. Группа "Месса" продолжает пробиваться к объекту "Рутул" на территории современного Закавказья. Сейчас отряд находится в Гори. Имеются жертвы (но не среди основного состава), так что всё относительно нормально. Ждем новых сообщений"

Из дорожного дневника

27 июня 2001, ночь. Земо-Кеди.

"На холмах Грузии лежит такая тьма…"
Интерпретация.

Человек всё-таки рождён для потерь, и не нам стать исключением из этого правила.

До Цители-Цкаро мы добрались за пару часов, ещё даже окончательно не стемнело. В Джапаридзе у нас, согласно списку, должен обитать связной, а заодно и проводник, обеспечивающий нам беспрепятственный проход (а самое главное - проезд) в Азербайджан.

Однако по прибытии на место его не оказалось.

- Уехал он, - коротко ответила неприветливая усатая старуха и, бесцеремонно повернувшись задом, скрылась в доме. Больше ничего добиться не удалось, на отчаянный зов старуха высунулась вновь и стала что-то громко кричать на местном языке. Окрестность пришла в движение, раздались какие-то голоса, залаяли собаки. Лишние разборки на чужой территории были нам абсолютно ни к чему, и мы быстро ретировались.

- Чего делать будем? - хмуро спросил Дед, когда мы отъехали на безопасное расстояние и остановились на каком-то перекрестке. - Куда поедем?

Вопрос был резонный, а обоснованного ответа на него не имелось. Самое печальное, что без опытного проводника мы не перейдем азербайджанскую границу в ближайшие день-два, а это перечеркнет все планы экспедиции и сведёт на нет уйму потраченных усилий. Был, правда, один аварийный вариант, но уж больно не хотелось его применять …

- Поехали, - сказал я. - Сейчас обратно до развилки, а потом налево.

- А дальше? - Дед подозрительно посмотрел на меня.

- Дальше - на юг, к границе. Не торчать же тут вечно!

- А кто нас там ждёт? - небезосновательно продолжал упорствовать Дед.

- Кто нас здесь вообще ждёт?! - рассвирепел я. - Кому мы тут нужны?! - Я помолчал, потом сухо добавил. - Есть ещё один деятель…

- Где? Покажи. - Дед, похоже, решил устроить мне комплексную проверку по всем пунктам.

- На, смотри!

Увиденное если не погасило дознавательский порыв Деда, то, по крайней мере, придало должную убедительность моим словам. Во всяком случае, мы тронулись в путь. Теперь оставалось выдержать уверенный тон до самого конца, каким бы он ни был. А быть он мог только одним - печальным.

В наступающих сумерках мы не сразу нашли верную дорогу, ведущую на Архилоскало. Когда райцентр Цители-Цкаро, именуемый вдобавок ещё и Дедоплисом, остался позади, слева показалось средних размеров озеро. Доктор предложил остановиться минут на пятнадцать. Любая отсрочка играла мне на руку, и я Доктора поддержал.

- Смотрите, не утоните, - хмуро пробурчал Дед, оставаясь на обочине.

Вода в озере оказалась соленой. Сложно передать словами чувство легкого омерзения, возникшее сразу после этого открытия.

- Тут море, что ли, рядом? - испуганно спросил Доктор на берегу, пробуя себя на вкус и сплевывая.

- Окстись, что ты! До моря вёрст пятьсот…

Я не сразу понял, что изменилось в окружающем мире. Сначала мне показалось, что Дед зачем-то осветил нас фарами, но быстро понял, что природа света иная. К тому же он исходил с совершенно противоположной стороны… Чёрт, прожектора нам здесь только не хватало!

- Смотри! - зашептал Доктор, хватая меня за руку и указывая на озеро.

Я почувствовал, как на затылке зашевелились мокрые волосы. Никогда ничего подобного мне наблюдать не приходилось. Зрелище было красивое и одновременно жуткое, ибо не имело рационального объяснения. Светилось само озеро, то есть источник находился где-то в его глубине.

Сначала это было круглое желто-зеленое пятно на черной поверхности. Довольно быстро оно разгорелось в половину всей акватории, стало ярко-желтым и приняло объем. Что-то пылающее и громадное, не менее пятидесяти метров в диаметре, медленно поднималось с середины дна, проступая сквозь мутную толщу воды неясными сферообразными очертаниями. Воздух вокруг стал желтовато-сизым, но светлый туман, клубясь над озером, скорее слепил, чем освещал окрестности. Казалось, озеро сейчас исчезнет, испарится, и над нами взойдет новое солнце… Если бы мы ещё находились в воде, я, наверное, обезумел бы от ужаса.

Длилось это светопредставление, наверное, не более минуты. Мы стояли как завороженные, не в состоянии оторвать глаз или пошевелиться. Лишь когда интенсивность свечения перестала вмещаться в границах разумного, мы стали медленно отступать назад, даже не пытаясь нагнуться и подобрать обувь. Сзади что-то закричал Дед, но слов я не разобрал.

И тут свет погас - сразу, плавно не затухая и спектрально не меняясь. Без плеска и шума над озером образовалась огромная темная масса - даже мы, ослепленные наступившей темнотой, почувствовали её близость и мощь. Казалось, гигантское тело преодолело соприкосновение двух сред метафизически, посредством телепортации, сначала ярко светясь в воде, а затем материализовавшись над ней абсолютно черным силуэтом. На секунду свет вспыхнул вновь, как бы между водой и гигантским телом, вырвав из мрака поверхность озера с разбегающимися по ней к берегам концентрическими кругами волн - и огромная масса с тугим свистом прошла над нашими головами, почти мгновенно превратясь в гипотетическую точку среди звезд.

Всё вернулось на круги своя, как будто ничего и не происходило. Тянул ветерок, трещали ночные цикады…

- Что это было? - неуверенно произнес Доктор, поеживаясь. Меня самого потрясывало - то ли от влажной прохлады, то ли от избытка впечатлений.

- Что у вас здесь, мужики?! - я услышал за спиной взволнованный голос Деда. - Вы чего там такое сделали?

Я почувствовал боком холодную сталь автомата. За плечом у Деда висел ещё один.

- Это… значит… - протянул я, никак не умея подобрать слов. - Улетело, вобщем.

- Могло бы и нас зацепить, - Доктор посмотрел на озеро с отвращением и гневом, как на сдохшее чудище. - Предупреждать ведь надо.

- Так что это такое-то?!!! - закричал Дед. Чувствовалось, что он на взводе.

- Не кричи, - спокойно ответил я. - Просто НЛО из-под воды стартануло. Обычное НЛО из обычной воды… Что ж тут такого?

- Ну, блин! - сверкнул глазом Дед и, повернувшись, зашагал к машине. Мы собрали пожитки и двинулись за ним.

Тема НЛО в ожившем виде Деду явно не нравилась. Пока об этом говорили, как о чём-то отвлеченном, ситуация его вполне устраивала, но вот непосредственный контакт…

- Не надо нервничать, - завел я речь, когда мы продолжили путь по разбитой дороге. Фары выхватывали из темноты рытвины и колючие кусты. - Мы ведь зачем сюда приехали? Мы НЛО сюда изучать приехали. Ну, подумаешь, нарвались на подводный экземпляр. А впереди, может, ещё и подземный будет. А в Рутуле их знаешь сколько! Ого-го-го! Всякие, любые… Пора бы уж начать относиться к ним как к объекту исследования. С интересом, с подходцем… Как к бабочкам, например.

- Или как к змеям, - добавил Доктор сзади. - К ядовитым…

Тема змей не понравилась теперь уже мне, учитывая, что пешком по горам мы ещё и не начинали ходить. Вообще, усталость уже начинала брать своё, напряжение сказывалось, и конфликт мог вспыхнуть буквально по пустяку. Я замолчал, осоловело глядя на унылую дорогу.

Впереди возникли какие-то люди. Вернее, автомобиль "Нива" со стоящими по бокам двумя лихого вида партизанами в камуфляжной форме. Один медленно потянул с плеча автомат, другой лениво, по-хозяйски, вскинул руку и подался вперед, слегка наклонив голову. Наверное, он даже не допускал, что здесь ему могут не подчиниться.

Дед, однако, газ не сбросил.

- Стой! - закричал первый, поняв, что происходит что-то не то.

- Не стой! - сквозь зубы скомандовал я Деду. - Бери влево, быстро!

Дорога действительно имела развилку, уходя влево перед импровизированным мобильным постом. Ребята явно просчитались, выбрав место для дислокации так неудачно. Впрочем, мы тоже сильно рисковали получить автоматную очередь в правый борт. Но, видно, от великой нашей наглости у патрульных слегка раскоординировались движения, поэтому короткая очередь пришлась уже вдогонку набирающей скорость "Тойоте".

- Гони!!! - страшно заорал я.

Позади коротко взвизгнули тормоза и взревел мотор. Погоня началась.

Сначала мы шли с хорошим отрывом, но внезапно "Тойоту" сильно тряхнуло, причем она едва не завалилась влево. Звука выстрелов никто не слышал, их относило назад, но, судя по всему, по нам стреляли. Скорее всего, очередь прошила один из задних скатов, а то и оба. Скорость упала, машина пошла юзом, поднимая пыль.

- Костя! - прокричал я, пренебрегая всеми правилами конспирации. - Мочи гадов мухой!

Док рванул из чехла РПГ-16, горячо любимый им ещё по тренировочному лагерю. Я нашаривал лежавший под ногами подсумок гранат и от волнения никак не мог его нашарить. Мне казалось, что все движутся ужасно медленно - я, Костя, "Тойота", Дед - одни только преследователи настигают нас в бешеном темпе.

- Ну же!!!

Тремя ударами приклада автомата Доктор вышиб заднее стекло. Краем глаза я увидел, как он вскинул увесистую трубу на плечо. Такая идея мне откровенно не понравилась.

- Из салона не стреляй, сгорим! Тормози же!!! - последние слова относилось уже к Деду.

Мы и без того шли предательски медленно. Дед дал чуть влево и "Тойота" замерла. Пригибаясь, Доктор выскочил на обочину. Я распахнул свою дверь и выкатился наружу, сжимая по одной Ф-1 в каждой руке.

Преследователи, вероятно, уже праздновали победу, считая нас деморализованными и готовыми сдаться. Наверняка они не были готовы к предстоящему сюрпризу. Вряд ли здесь каждый день разъезжают бригады, оснащенные полным комплектом армейского стрелкового вооружения.

Зато мы были готовы и не к такому приему. Оглушительно рявкнуло по ту сторону кузова, и дымный след протянулся к летящей навстречу "Ниве". Последнее, что я увидел - это яркая вспышка маршевого двигателя разрывной кумулятивной гранаты. Раздался сильный хлопок, и во все стороны из дверей и окон машины преследователей вылетели клубы дыма и пыли. "Нива" подскочила, просела и исчезла в белесом облаке. В ту же секунду я изо всех сил метнул наступательную гранату в сторону взрыва, сильно сокращая пострадавшим шансы на выживание. После этого я бегом обогнул "Тойоту" со стороны капота и увидел лежащих на земле Доктора с гранатометом и Деда с автоматом. Дед азартно передернул затвор.

- Не стреляй, дедушка! - закричал я. - Не надо зря шуметь!

На дороге, действительно, не наблюдалось никакого движения. Звуки автоматных выстрелов, хорошо различимые в ночи, могли привлечь внимание кого угодно. Одиночные же хлопки, пусть даже и громкие, могли иметь совершенно произвольное происхождение. Дед медленно поднялся и с неохотой повесил на плечо автомат. В воздухе пахло кислым и горелым.

- На вот, - примирительно сказал я, вручая Деду вторую "лимонку". - Контрольный бросок в голову произведи…

Контрольный бросок Деда поставил окончательный крест на карьере преследователей. Но и наша репутация в глазах закона, в том числе и закона гор, была изрядно подпорчена. Необходимо было сматываться отсюда, и как можно скорее.

- Поехали, поехали! - не уставал я повторять даже после того, как мы тронулись. Машину трясло и юзило, но на небольшой скорости доехать до ближайшего укрытия представлялось возможным. Док очень сожалел о том, что ему, как снайперу, не дали поглядеть на дело рук своих и, как врачу, освидетельствовать факт насильственной гибели. Деда же сильно беспокоила судьба "Тойоты".

- А кирдык, похоже, тачке, - сказал я цинично. - Дальше пешком пойдем.

- Как это - пешком? - взвились оба участника экспедиции.

- А так вот, ногами…

Дальше действительно пришлось идти пешком. Достигнув населенного пункта Земо-Кеди и проехав чуть вперед по главной улице, мы остановились. Дорога сужалась, уходя в долину между двумя грядами холмов. Ехать вперед не имело смысла - впереди простирался Алазанский канал, а за ним непосредственно и сама Алазани. До Закатал отсюда было рукой подать - километров 30-40, но отсутствие дорог и граница делали этот населенный пункт практически недосягаемым для нас.

Мы заехали в какой-то кустарник и вытащили из машины наш "аварийный" ящик. Содержимое каждого из ящиков в какой-то степени дублировало содержимое остальных, но один из них имел более высокий приоритет на случай пешего отхода. Навесив на себя всю прочую возможную амуницию, включая походную палатку, мы сдержанно попрощались с нашей "Тойотой". Деду было до боли жалко такой хороший аппарат, но иного выхода не было. Выставив реле детонатора на максимум (40 минут), Док аккуратно положил австрийскую мину на дно салона, для надежности прикрыв её сверху полной канистрой. Вдвоем ухватив тяжелый ящик за боковые ручки, мы рванули в сторону холмов. Дед прикрывал наш отход, поминутно оглядываясь.

И снова, как и вечером у озера, низко над нами прошла черная массивная тень.